Названа
по находившейся в этой местности Поварской слободе.
В 1923-1992 годы называлась: улица Воровского, в честь советского
дипломата В. В. Воровского.
От площади Арбатские Ворота до Кудринской площади.
Поварская слобода располагалась в западной части Земляного города. В XVI-
XVII веках здесь проживали царские повара (отсюда название). В 1676-1679 годы в
слободе была выстроена церковь преподобного Симеона Столпника. С XVIII века территория стала заселяться высшей московской аристократией.
Храм в этой местности известен с 1625
года. Современное церковное здание в стиле «русское узорочье» выстроено к 1679
году (дом № 5). Храм закрыли в 1940 году.
Богослужения возобновились в 1992 году.
Здесь находится усадебный дом конца
XVIII — начала XIX века, известный как
«дом Ростовых», изображенный в романе
Л. Н. Толстого «Война и мир» (дом № 52).
Перед ним в 1956 году установлен памятник Л. Н. Толстому (скульптор Г. Н. Новокрещенова, архитектор В. Н. Васнецов).
Ныне усадьбу занимают писательские организации.
В 1820-х годах построен особняк
князя С. С. Гагарина (дом № 25-а, архитектор Д. И. Жилярди). Ныне в нем размещается Институт мировой литературы РАН.
Во дворе в 1956 году установлен памятник
М. Горькому (скульптор В. И. Мухина, архитектор А. Л. Заварзин).
На улицы имеется еще несколько домов первой половины
XIX века, а также купеческие особняки
конца XIX — начала XX века. Среди них
выделяются особняки в стиле модерн (дома № 42 и 44, оба — архитектор Л. Н. Кекушев) и неоренессансный особняк (дом
№ 46, архитектор А. Н. Зелигсон). В 1954
году сооружено величественное здание
Верховного суда (дом № 16,
архитектор
Б. П. Лейбо). Также на улице находится комплекс зданий Российской академии музыки
имени Гнесиных (дом № 30/36), Государственное музыкальное училище имени Гнесиных (дом № 38), Театр-студия киноактера
(дом № 33) и др.
Об окрестностях Поварской начала XX
века пишет А. Вьюрков: «Переулки Поварской в девятисотых годах были глухими.
Ворота большинства домов и особняков
стояли на запоре; на лето хозяева уезжали в
имения, окна завешивались шторами и драпри.
Выйдет из ворот заспанный дворник,
посмотрит направо, налево, зевнет, перекрестит широкий рот и опять скроется в свою
сторожку... Единственное, что нарушало
тихое и безмятежное житие Поварской и
ее переулков, — это крики разносчиков и
угольщиков и тревожный колокол пожарной каланчи. При звуке пожарной трубы
откуда-то, словно из-под земли, на всей
Поварской появлялся народ, глазел в небо
и, убедившись, что горит не у них, лениво
разбредался по своим углам.
В годы восьмой-двенадцатый, когда Москва стала застраиваться доходными домами, Поварская оживилась, но переулки ее
весной и летом по-прежнему прорастали
травой, осенью покрывались широкими лужами, а зимой заносились снегом. В садах
Поварской селились грачи, скворцы, галки,
залетали синицы: Весной все зеленело, цвело, пахло. Тротуары засыпались сережками
тополя и березы.
В районе Поварской было десять церквей. Каждый церковный двор представлял собою как бы
оазис среди московских
улиц. Церковные дворы были окружены
каменной оградой, засажены акацией, сиренью, тонули в густых фруктовых садах.
Церковные домики были деревянные, одноэтажные, в три-четыре окна, и обязательно
с мезонином. Окрашивались они в одинаковый коричневый цвет (в другие цвета красить не разрешалось) и заселялись исключительно церковным причтом».
Основные разделы:
